В плену гамулов - Анна Рыжак

Сашка удивился:

— Фотографией вообще не зарабатываю. Хотя недавно такие мысли были, почему бы не монетизировать хобби. Я — айтишник, разрабатываю приложения для смартфонов. Вот это, например, моя работа…

Он показал на экране телефона несколько программ.

— О, я их знаю, — удивилась Настя. — Этими двумя даже пользуюсь.

— К вашим услугам, — картинно склонился за столом Сашка.

— Айтишники сейчас в почёте, — Настя задумалась и отпила безалкогольный кокосовый коктейль. — Расскажи, как съездил на Камчатку.

— Не передать словами! Это надо видеть! Какая там природа, какой воздух! Горы, океан, свежая рыба и морепродукты. Хочется постоянно фотографировать все вокруг. И я себе не отказывал в этом удовольствии. Сейчас посмотрим фотографии, у меня компьютер с собой. Я снова туда собираюсь. И кстати!

Сашка достал из-под стола рюкзак и начал его открывать. Настя заинтересованно за ним следила.

— Смотри, что я тебе привёз! Это не камень! — интригующе сказал Сашка.

Он достал что-то завернутое в несколько слоев газеты, что-то увесистое.

— Открывай!

Настя развернула старенькую, черно-белую бумагу и взяла в руки вытянутую колбу, запечатанную буковой пробкой. Внутри поблёскивал чёрный вулканический песок.

— Что это?

— Это волшебный чёрный песок с Халактырского пляжа. Я собрал его ровно в полночь, он заряжен энергией луны, — он похихикал. — Если тебе будет грустно, просто пересыпь его в какую-нибудь миску, и будет у тебя домашняя настольная песочница для релакса. Осталось только найти мини-грабли и стилус для рисования на песке. Хотя вообще-то любая палочка подойдёт. Можно устраивать медитацию, грести грабельками дзен-сад и избавляться от стресса и усталости.

— Спасибо, Саша. Но откуда у тебя такая замечательная колба?

— У нас в группе были вулканологи, они мне ее отдали. Я очень просил для важного дела! — улыбнулся Сашка.

Настя засмеялась и начала рассматривать, как внутри пересыпаются песчинки. А Сашка смотрел на неё.

Глава 29. Внутренние маячки

Дома Настя поставила колбу с песком на полку и начала выбирать на маркетплейсе камешки, свечки, маленькие грабли для своего первого дзен-сада. Отдых и релаксация были для нее очень важны из-за чувствительной нервной системы, которая постоянно испытывала перегрузку. Она жила будто с оголенным сердцем, настолько ярко и сочно воспринимала окружающий мир, ежедневно утомляющий ее звуками, шумами, красками и запахами. Настя видела людей насквозь, их мысли и эмоции, предчувствовала события, видела вещие сны, это было и ее преимуществом, и тяжким бременем одновременно.

После университета она устроилась в редакцию на должность верстальщика ежемесячного глянцевого журнала. В коллективе ей сразу не понравился молодой человек, он был старше ее лет на пятнадцать. Причем он вел себя довольно воспитанно, услужливо и даже первое время заискивал перед ней. Но рядом с ним ее внутренне поколачивало, просыпалась необъяснимая тревога и стыд. Что-то в его внешности напоминало ребенка, и вел себя он иногда по-детски, несмотря на занимаемую должность заместителя главного редактора.

Однажды она допустила мелкую ошибку в верстке, и когда журнал вышел из печати, заместитель руководителя, обнаружив небольшой недостаток, позорил ее при всем коллективе, загоняя в чувство вины, да с таким высокомерным видом, будто сам никогда не допускал оплошностей. Его слова: «И чтобы таких промахов больше не повторялось!», казалось, звенели колоколом в ее ушах до сих пор, и его задранный кверху нос и сегодня стоял перед глазами, хотя она давно сменила место работы. Настя поняла, как делать правильно, и продолжала работать с трясущимися руками, чтобы больше не получить взбучку от этого самовлюбленного человека. Каждое утро он красовался перед зеркалом, рассказывал про себя совершенно невероятные истории, про приключения и удивительные жизненные ситуации, в которые он попадал. Вся редакция смотрела только на него. Вечером, он уходил пораньше, чтобы никто из сотрудников не видел, что Павлин, как называли этого руководителя между собой коллеги, уезжает в спальный район в битком набитой маршрутке, а не на дорогом авто, как бы ему хотелось.

Когда он подходил к ее рабочему месту, чтобы обсудить вопросы размещения рекламных блоков, у нее начинался мандраж и напрягался живот. Она уговаривала себя, что ей это кажется, что она просто не выспалась или устала.

Настя не поняла преподнесенный урок с первого раза, поэтому ей начали встречаться новые и новые учителя. Жизнь хотела сообщить Насте, что она — высокочувствительный человек, который может читать людей, даже не глядя им в глаза, предчувствовать события и использовать это умение себе и людям во благо. Она ощущала этот мир тоньше и глубже многих других людей. Именно поэтому она хорошо чувствовала себя в творческой среде, ей удавалось создавать трогательные картины и рисунки, подбирать правильно цвета и оттенки, ее работы были стильными и притягательными.

Заместитель главного редактора видел ее талант. Он сразу замечал вкусных, ресурсных, жизнелюбивых людей, пользовался их добротой и доверчивостью и качал из них эмоциональный ресурс, унижая их, беспрестанно критикуя и подмечая недостатки в работе, разрушая их самооценку и уверенность в себе. И все из-за зависти, которая его душила изо дня в день, ведь он из себя ничего не представлял, не мог ничего создать, был пустышкой, и его это злило.

Мама Насти нашла дочери по знакомству другое место работы в престижной фирме по полученной специальности в университете. По совету родителей и друзей перейти на более прибыльное место она уволилась из творческой профессии и начала работать финансистом. Позже от коллег узнала, что Павлин подставил главного редактора, украл его новый творческий проект и сбежал из редакции с недавно устроившейся сотрудницей, маркетологом, в другой город. Настя думала, что не просто так ей было не по себе рядом с ним.

Однако в жизни ее ждали более суровые учителя, чем этот, чтобы она, наконец, поняла в чем ее предназначение, и кто она такая.

***

Позвонили в домофон. Настя отошла от компьютера и посмотрела на небольшой экран у входной двери: в подъезде стояла мамина подруга. Настя ее недолюбливала и чувствовала, что это было взаимно.

— Люба пришла на чай, открой, — чуть ли не пропела мама, протирая руки полотенцем.

Щелкнул замок. Любовь Александровна не зашла, а внесла себя, как подарок. Настя поздоровалась и сразу вернулась в комнату, откуда слышала, как она лживо расцеловывает мать в щеки и нахваливает хозяйку за чистоту в квартире и непревзойденный аромат пирога. Настя удивлялась, почему мать не чувствует наигранности и театральности в поведении гостьи.

Пока мама разливала чай, Любовь Александровна решила обойти квартиру, посмотреть ремонт и обстановку. Она очень любила ходить в гости к коллегам и оценивать, кто и на что тратит